Твоя работа — это не ты сам, как и твои деньги в банке, и твоя машина, как и твой бумажник. И твоя одежда. Ты — лишь кучка испражнений жизни… Ты — это поющее и танцующее дерьмо, центр этого мира…

— Джон Милтон: Это твоя жена, парень. Она больна, и нужно, чтобы ты позаботился о ней. Но вот что странно: неужели тебе самому не пришло в голову отказаться от этого дела? — Кевин Ломакс: Одного боюсь. Я брошу это дело, ей станет лучше... и я возненавижу её. А я не хочу носить в себе обиду, Джон. Я могу выиграть этот процесс, я должен выиграть, я выполню свою работу, а затем... затем... всё сделаю, чтобы ей помочь. — Джон Милтон: Сдаюсь, уговорил.

Погасить в себе свет гораздо легче, чем рассеять тьму.

А вместо чаевых мы позволили официанту доесть десерт.

Так жизнь, возведя человека на вершину благополучия, продолжает и там дразнить и мучить его. Впереди всегда остаётся что-то недосягаемое, вечный соблазн и вечная неудовлетворённость.

В мире, который мне видится, ты охотишься на зверей в пропитанных влагой лесах окружающих руины Рокфеллер центра. На тебе одежда из шкур одна и до конца жизни. Ты взбираешься на верхушку небоскреба Сиерс Тауер и видишь оттуда крохотные фигурки людей, которые молотят зерно и выкладывают узкие полоски мяса по заброшенной скоростной автомагистрали.

Лишь утратив все до конца, мы обретаем свободу.

Нам отказано в долгой жизни; оставим труды, которые докажут, что мы жили!

Финансовая пропасть — самая глубокая из всех пропастей, в неё можно падать всю жизнь. (Остап Бендер)

Обыкновенно женятся на надеждах, выходят замуж за обещания. А так как исполнить свои обещания гораздо легче, чем оправдать чужие надежды, то чаще приходится встречать разочарованных мужей, чем обманутых жен. В.О.Ключевский