Твоя работа — это не ты сам, как и твои деньги в банке, и твоя машина, как и твой бумажник. И твоя одежда. Ты — лишь кучка испражнений жизни… Ты — это поющее и танцующее дерьмо, центр этого мира…

Хватайте планету, пока она не схватила вас, вторгайтесь, бурите ее, убивайте ее змей, травите ее животных, запруживайте ее реки, засевайте ее поля, очищайте ее воздух, добывайте ее руду, выжимайте из нее все соки, кромсайте ее, а когда возьмете все, что нужно, выверните ее на изнанку, не то планета задаст вам жару. Планетам нельзя доверять.

Просто узнай, что надо этим синим обезьянам. Мы же… Мы же пытались дать им медицину, образование… Эти… дороги… Но они же любят грязь!

Общество готовит преступление, преступник совершает его.

Когда я понял, что не могу позволить себе содер­жать семью, я уже был женат.

Политика компании — не говорить, чей это вибратор, мы всегда говорим просто, вибратор, но не говорим — ваш.

Пусть у нас нет еды и воды, зато у нас есть воздух, которым можно дышать! И потом, мы ведь вместе! (пауза) Ладно, пусть только воздух…

Страсти вводят нас в заблуждение, так как они сосредотачивают все наше внимание на одной стороне рассматриваемого предмета и не дают нам возможности исследовать его всесторонне. К.Гельвеций

Славу писателя доставил ему «Юрий Милославский». В первый раз читал он его у Вельяминовых. Все удивлялись этому роману. После чтения стали подходить к нему с похвалами, совершенно справедливыми, но между которых у иных слушателей выражалось такое приветствие: «Ну, Михаил Николаевич), мы этого от вас не ожидали!» — «Правда? — отвечал добродушный Михайл Николаевич.— Я этого и сам не ожидал!»

Белая зависть лучше всего перекрашивается.

Всякое эго есть чьё-то иго.