Бойцовский клуб

Если можно проснуться в другом времени, и в другом месте, нельзя ли проснуться другим человеком?


Большинство людей — нормальных людей — делают всё, чтобы избежать конфликта.


Четвертое: дерутся только двое.


Презерватив — хрустальная туфелька нашего поколения. Его надевают, повстречав незнакомку.


Шесть месяцев я не мог спать. Когда у тебя бессонница — всё нереально; всё очень далеко от тебя, всё это — копии копий копий.


Пятое: по поединку за раз.


Когда-то мы зачитывались порнографией — теперь каталогами IKEA.


Тайлер: Знаете, для чего в самолётах нужны кислородные маски? Рассказчик: Чтобы дышать. Тайлер: Кислород опьяняет. В катастрофических ситуациях люди впадают в панику, и бешено глотают воздух, и вдруг эйфория, покой, и ты смиряешься с судьбой. Вот рисунок. Аварийное приводнение — 600 миль в час. А на лицах спокойствие, как у коров в Индии.


Я — полнейшая невозмутимость Джека.


Вещи, которыми ты владеешь в конце концов начинают владеть тобой.


Детская пластина для зубов застряла в пепельнице… вот реклама о вреде курения!


Хло: Конец близок, а мне всего-то и надо что с кем-то потрахаться напоследок.


Люди всё время меня спрашивают: знаю ли я Тайлера Дёрдена?


Тайлер: Будь у тебя карт-бланж, с кем бы подрался? Рассказчик: С начальником, скорее всего. Тайлер: Серьёзно? Рассказчик: Да, а ты бы с кем? Тайлер: С папашей. Рассказчик: Я своего не знаю. В смысле, знаю, но… он ушёл когда мне было лет шесть, вновь женился, завёл детей… И так каждые шесть лет: меняет город, меняет семью. Тайлер: Получил бы лицензию на закидоны… Мой в колледжах не учился и отыгрался на мне. Рассказчик: Знакомая история. Тайлер: Ну я выучился, звоню ему и такой: "Пап, что дальше?" Он мне: "Найди работу". Рассказчик: Та же фигня. Тайлер: Мне двадцать пять. Снова звоню, спрашиваю "Что дальше?" А он такой: "Не знаю. Женись." Рассказчик: Нет… ну а как женись? Я тридцатилетний пацан. Тайлер: Мы — поколение мужчин, воспитанных женщинами. Не уверен, что ещё одна женщина спасёт положение.


Марла и Тайлер находились вместе только когда трахались. Точь в точь как мои родители.


В мире, который мне видится, ты охотишься на зверей в пропитанных влагой лесах окружающих руины Рокфеллер центра. На тебе одежда из шкур одна и до конца жизни. Ты взбираешься на верхушку небоскреба Сиерс Тауер и видишь оттуда крохотные фигурки людей, которые молотят зерно и выкладывают узкие полоски мяса по заброшенной скоростной автомагистрали.


Словно обезьяна перед вылетом в космос жертвует собой во имя человечества. Обезьяна—космонавт!


Рассказчик: Я хотел застрелить каждую панду, которая не хочет трахаться ради спасения биологического вида, я жаждал открыть спускные клапаны на танкерах и загадить пляжи Франции, которых вовек не увижу. Я желал вдыхать дым… Тайлер: Что за дела, безумец?! Рассказчик: Хотел уничтожить что-то красивое. — Размышления во время боя с блондином


Мы были на волосок от жизни!


Тайлер: Ты знаешь, что такое дювэ? Рассказчик: Плед… Тайлер: Одеяло. Ну зачем таким как мы знать что такое дювэ? Это что — необходимо для выживания, как умение добывать пищу? Нет. Тогда кто же мы? Рассказчик: Не знаю… потребители? Тайлер: Именно! Потребители. Мы — побочный продукт этого жизненного стиля. Война, голод — все это не интересует меня. А интересует меня знаменитости и скандалы, телевизор, где 500 каналов... Чье имя на бирке моих трусов?! Виагра… Рассказчик: Марта Стюарт? Тайлер: Нафиг Марту! Марта полирует бронзу на Титанике, мир идет ко дну! — я говорю: к чёрту это всё! Пора эволюционировать!


Я — холодный пот на лбу Джека.


Политика компании — не говорить, чей это вибратор, мы всегда говорим просто, вибратор, но не говорим — ваш.


Лишь утратив всё до конца, мы обретаем свободу.


Интриги. Хаос. Мыло.


Второе правило Бойцовского клуба: никому не рассказывать о Бойцовском клубе.


Имея много мыла, можно взорвать всё, что угодно.


Шёл бы ты со своими диванами с полосато-зелёной обивкой, я за неукомплектованность, я за несовершенство, я за… эволюцию, а там как карта ляжет.


Стоит утратить надежду и ты обретаешь свободу.


Папаша был толстяк. На сиденье следы горелого жира. Картина в духе авангардизма.


Рассказчик: Когда думают, что ты умираешь, тебя действительно слушают, а не просто… Марла: Ждут своей очереди заговорить?


Следующая страница